Без меня, книга, пойдешь ты в город.
Párve nec ínvideó sine mé liber íbis in Úrbem:
Éi mihi quó dominó non licet íre tuó.
Váde, sed íncultús, qualém decet éxulis ésse.
Ínfelíx habitúm témporis hújus habé.
Так, без хозяина в путь отправляешься, малый мой свиток,
В Град, куда мне, увы, доступа нет самому.
Не нарядившись иди, как сосланным быть подобает.
Бедный! Пусть жизни моей твой соответствует вид.
(Перевод С. Ошерова)
- Этими словами находящийся в ссылке в городе Томы поэт напутствует написанную им здесь и отправляемую в Рим книгу "Скорбных элегий".
Прежде всего останавливает внимание и сочувствие всякого, развертывающего книгу, посвящение: "Sine me, liber, ibis in urbem".Не раз, вероятно, повторял эти слова Овидия французский поэт-изгнанник, приготовляя к печати свое новое произведение.
Читая эти поэмы, мы испытывали глубочайшее волнение и, надо полагать, были в этом Не одиноки. Нам случалось подвергать критическому разбору произведения других поэтов, но на их трудах не лежала печать живой личности сочинителя, его, так сказать, обыденных привычек и чувствований; все или почти все эти поэты могли бы применить к своим творениям, хотя и в несколько ином смысле, l'envoi [ - авт. ] Овидия: Sine me, Liber, ibis in Urbem.